От обезьяны к человеку: пропасть или лестница?

В чем различия между устройством человека и всех остальных животных? Что делает наш вид особенным? Обусловлены ли эти отличия генетически, и если да, то что это за гены? А если наша физиология не такая уж уникальная, то в чем же отличие от других?

Из внешних, объективных качеств homo sapiens выделяют прямохождение, сложноорганизованный язык, способность производить вычисления и прогнозировать события, а также создание собственной среды обитания, что начинается с самого простого — орудий труда.

Но последние исследования поведения животных доказывают несостоятельность практически всех приведенных пунктов. Обезьяны способны овладеть языками-посредниками на уровне двух-трехлетних детей: могут употреблять жесты для обозначения объектов и действий, следовать порядку слов в предложении, использовать указательные частицы и местоимения.

Они — как мы

Сложность предложений шимпанзе Уошо, выросшей в человеческой семье, доходила до «пожалуйста дай мне этот горячий дым» (о сигарете). Кроме того, она могла образовывать несколько одинаковых по смыслу и предназначению фраз, к примеру: «Сьюзен, встань», «Встань, Сьюзен», «Я прошу, встань», «Дай мне малыша», «Убери ботинок» — все это в отношении девушки, наступившей на ее куклу.

Прямохождение — это привилегия всех людей и человекообразных обезьян, хотя, конечно, только человек пользуется ей постоянно.

Вороны и слоны тоже отличились. Как бы далеко в эволюционной схеме они ни находились от нас, они, наравне с приматами, пользуются орудиями труда в повседневной жизни. Шимпанзе используют очищенные и заостренные палки для ловли термитов, собирания меда, охоты на млекопитающих. Кидают заточенные камни и разбивают ими съедобные плоды. С помощью листьев собирают и фильтруют воду. Новокаледонские вороны надламывают прутья, чтобы получился своеобразный крючок, и вытаскивают с его помощью насекомых из щелей в коре деревьев. Слоны применяют палки и листья для защиты от мух.

Сотрудники Института эволюционной физиологии и биохимии имени И. М. Сеченова РАН и Института физиологии имени И. П. Павлова РАН научили макак-резусов, капуцинов и шимпанзе считать до пяти. Вороны также способны сопоставить несколько объектов с числом-символом. Таким образом, у высших приматов и некоторых птиц есть способность использовать символы вместо реальных объектов, что можно считать предпосылками образования речи.

Как видите, объективные преимущества человека перед животным миром (по крайней мере, качественные, а не количественные) тают на глазах.

Мы среди них

Если изолировать ребенка от общества, его интеллект деградирует, тело изменит очертания, и, даже вернувшись в человеческий мир в более позднем возрасте, человек сможет освоиться там немногим лучше шимпанзе.

Самый ясный и глубоко описанный случай — Джини Уайли. До тринадцатилетнего возраста девочка оставалась заперта в темной комнате и питалась молочной смесью. С ней практически не разговаривали, и к моменту освобождения она распознавала всего два слова. Рост Джини составлял 1,37 м, а весила девочка 27 кг. Ходила она «кроличьей походкой» и не могла полностью выпрямиться. На вид девочке можно было дать 6-7 лет, а ее уровень развития соответствовал интеллекту годовалого ребенка.

Дети, попавшие в стаю волков, собак, обезьян или других животных в возрасте 1–3 лет, не освоив предварительно речь, приобретают повадки своих новых сородичей и практически не социализируются, если им все-таки повезет вернуться в человеческое общество.

Гены не гарантируют homo sapiens всех их преимуществ, и это — одно из основных отличий от остальных видов. Человек эволюционирует не только по биологической программе, но еще и по социально-культурной. Иначе говоря, в чужой среде ему не приобрести основных черт сородичей.

Культура и нравственность, сверхсложные мыслительные процессы и языки, все быстрее развивающаяся окружающая среда — все это можно назвать признаками явления под названием «человек». Но в чем же причина его возникновения?

Самосознание

Информация обо всех социальных сферах жизни закладывается в сознание. Самосознание — одна из основополагающих характеристик человека, которая, кстати, развивается только в подходящей среде. Нельзя сказать наверняка, есть ли что-то подобное у животных, но для человека эта особенность играет основополагающую роль.

Простейшее восприятие окружающего мира — фильм или стереограмма, а возможно, информация, полученная с помощью незнакомых человеку органов чувств, отчет о внешнем мире, «картинка», — есть даже у клетки.

Самосознание — это когда «картинка» раздваивается. Во-первых, появляется способность воспринять себя в определенном смысле «со стороны», саморефлексия, а во-вторых, происходит внутреннее понимание, что «картинка», которую ты воспринимаешь, преломляется в твоих органах чувств и необязательно достоверна.

Тогда во взаимодействии внешнего и внутреннего мира рождается самое сложное и многослойное мышление. Ведь главным физиологическим отличием человека остается сложноорганизованный и очень пластичный мозг. Формируется новая кора, отвечающая за сложные мыслительные процессы.

Но что должно произойти в сознании, чтобы появилось осознание себя, что привело нас к этому? Зачем делить мир пополам? Механизм возникновения самосознания раскрывается на тренинге Юрия Бурлана «Системно-векторная психология».

Рост желания

Потребности людей постоянно растут и меняются, и это тоже одно из наших уникальных свойств. В определенном смысле мы выбиваемся из природного гомеостаза «усилие = потребление» и идем на ускорение. За последние несколько тысяч лет с нашим видом произошли такие колоссальные изменения, которых трудно ожидать от животных. Каждый отдельный человек хочет стать успешнее, иметь больше благ, приобрести более широкую известность или видеть к себе еще лучшее отношение. Нам всегда хочется еще больше.

Но в древности все было иначе. «Пока еще не человек» заботился о своем выживании, добывая пищу. Он чувствовал голод, запускался инстинктивный механизм охоты, и рано или поздно человек получал еду. Вот только добыча подходила к концу, а голод все не отступал.

Конечно, древнему «пока еще не человеку» старыми привычными методами новое желание удовлетворить невозможно, а новый способ вот так сразу не придумаешь: думать-то мы еще не умели. И тогда появляется неудовлетворимый голод: и физиологический, и психический. И вправду, если бы не размеры нашего желудка, мы могли бы съесть бесконечно много, потому что просто получаем радость от вкуса пищи.

Возникает мир реальный, где мы недоели, и желаемый, где мы насыщались бы бесконечно. Раньше ничего подобного не было. Я съел всю добычу, но все еще не наелся. Как соединить эти два мира, взять еще немного? Вот и первая настоящая мысль, уникальный проблеск человеческого сознания. Пока еще не осознания себя.

Как известно, в древности «еще пока не люди» жили стаями, так что, хотя к бесконечному источнику пищи доступа и не было, вокруг постоянно находились себе подобные. Намек этот довольно прозрачен. Если у животных каннибализм возникает в неблагоприятных условиях среды или при чрезмерной численности вида, то у человека он совершенен и бесконечен. Но, поскольку желание выжить никто не отменял, возникает рациональное ограничение на такое явление.

Таким образом появляется неприязнь к себе подобным, которых очень хочется, но нельзя съесть, и ее компенсация в виде нравственности и культуры — еще одно отличие человека от остальных млекопитающих. Но чувство голода теперь сопутствует человеку всегда.

Для удовлетворения того самого голода чего только не придумали. Жизнь в пещерах, копья с каменными наконечниками, топоры, мосты и колеса. Но это все скорее уровень развития того самого шестилетнего ребенка, до которого с небольшой натяжкой может дойти и шимпанзе.

Самосознание происходит чуть позже. Интересно то, что сами желания мы тогда еще не осознаем, а вербализируем лишь мостик между удовлетворением и реальностью. И «реальность» здесь, по сути, субъективное, почти что животное восприятие. Конечно, в соответствии с нашими желаниями мы что-то воспринимаем острее. Или наоборот, что острее воспринимаем, то и сильнее хотим? Но это уже не так важно.

Так вот, те древние «еще пока не люди», уже способные думать, все еще не видели субъективности своего восприятия. Лишь человек со звуковым вектором, акцентирующий все свое внимание на слуховом сенсоре, ощущающий мир в звуках внутри черепной коробки, «в себе», мог догадаться и осознать себя. Из предположения, что весь окружающий мир находится в нас, а снаружи он может и отличаться от нашего восприятия, и возникли бешеный прогресс человечества и цивилизация.

По сей день существуют люди, осознающие себя (именно в вышеприведенном значении) мощнее, чем все остальные. И из-за этого только усиливается желание понять, есть ли что-то там, вовне. Если обычную неприязнь уравновесила нравственность, то самосознание нужно сбалансировать осознанием объективного мира, верно? Иначе мы качественно отличаемся от очень умного шимпанзе только с одной стороны, а с другой — точно такие же животные, только негармоничные, несбалансированные.

Человечество уже почти разобралось со звездами и атомами, растениями и животными. А вот человек по-прежнему остается где-то за кадром сознательного восприятия. Но без понимания себе подобных в условиях бешеного давления чувства собственной единственности, неизбежно возникающего из способности самосознания, жить просто невозможно. И тренинг «Системно-векторная психология» способен значительно облегчить этот груз, расширив грани нашего восприятия до по-настоящему человеческих. От появления сознания до осознания себя как человека ведут восемь основополагающих желаний-векторов, отличающих его от остальных существ. Каких именно, раскрывает тренинг Юрия Бурлана.

Автор София Улантикова
Редактор Марина Алексеева
Корректор Наталья Коновалова

Статья написана с использованием материалов онлайн-тренингов Юрия Бурлана «Системно-векторная психология»